Запад Эдема - Страница 92

Вайнти смотрела на всю эту суматоху с гордостью, выражавшейся в каждой линии ее напрягшегося тела. Ее желание исполнилось: Инегбан наконец-то пришел в Альпесак. Союз этих двух городов приводил ее в возбуждение, которому невозможно было сопротивляться. Молодость и неопытность Альпесака были смягчены возрастом и мудростью Инегбана.

Этот союз образовал соединение, которое казалось, более жизнеспособным, чем каждый из них в одиночку. Мир рождался заново, и все в нем было возможно.

Была только одна тень на всем этом солнечном настоящем и будущем, но пока Вайнти гнала ее прочь: этим можно было заняться попозже. Сейчас она хотела только греться под солнцем в свое удовольствие на этом берегу успехов. Ее большие пальцы крепко сжимали твердую ветвь балюстрады, причем возбуждение было так велико, что она не замечала того, переступая с ноги на ногу в своем одиноком марше победы.

Издалека кто-то окликнул ее и, неохотно повернувшись, Вайнти увидела, что это Малсас зовет ее к себе на верхнюю платформу.

– Да, Эйстаи, – сказала Вайнти, выражая гордость каждым движением своего тела. – Зима не придет в Инегбан, а сам он явится сюда, в бесконечное лето, царящее в сердце Энтобана. Отныне наш город будет расти и процветать.

– Ты права, Вайнти. Когда мы были разделены, наши два сердца бились вразнобой, а наши города жили каждый по-своему. Сейчас мы объединились. Я, как и ты, чувствую, что наша мощь безгранична, что мы можем сделать все. И мы сделаем. Ты еще не надумала сесть рядом со мной и помогать мне? Я уверена, что Сталлан может повести фарги и очистить от проклятых устозоу северные земли.

– Возможно, она сможет это. Но я ЗНАЮ, что могу и буду это делать, – Вайнти быстро провела большими пальцами между глаз. – Сейчас, когда здоровье вернулось, ненависть переполняет меня. Твердый клубок ненависти растет во мне с каждым днем. Сталлан, конечно, может уничтожить устозоу, но мне нужно разбить камень, который лежит у меня на сердце. Когда все они умрут, когда существо, которое я приблизила к себе и воспитала, будет мертво, только тогда этот камень исчезнет. После этого я буду рада сесть рядом с тобой и делать все, что ты прикажешь. Но сначала должна совершиться моя месть.

Малсас охотно согласилась.

– Ты нужна мне, но не такая, как сейчас. Уничтожь устозоу и этот камень в своем сердце. У Альпесака впереди большое будущее.

Вайнти жестом выразила свою благодарность.

– Сейчас мы собираем все наши силы и будем готовы к удару, когда на севере станет тепло. Холод, который держит нас в Альпесаке, гонит их на юг. Но здесь зимний холод будет нашим союзником. Устозоу охотятся сейчас в местах, где мы можем легко добраться до них: они уже выслежены. Когда придет подходящее время, все они умрут. Мы сметем их слица земли, а потом пойдем на север и ударим по остальным. Мы будем делать это снова и снова, пока не перебьем их всех.

– Вы не воспользуетесь лодками? Нанесете удар с суши?

– Они ждут нас из воды и не знают, что сейчас у нас есть уруктопы и таракасты. Ваналпи были хорошо известны эти существа, доставленные в Энтобан из далекого города Месескей. Она забрала их для наших нужд, для борьбы с угрозой устозоу и вывела более крепкие виды. Уруктоп достигает зрелости раньше чем за год – молодежь сейчас подрыгает и скоро будет готова. Таракасты требуют больше времени для достижения зрелости, поэтому их доставлено всего несколько особей, но даже они окажут нам большую помощь. Мы пойдем в наступление по суше. Устозоу, удравший от меня, сейчас руководит ими и вместе с большой группой находится на юге. Я видела его на снимках. Он умрет первым. Когда это произойдет, остальные не доставят нам больших хлопот.

Вайнти смотрела вдаль, планировала свою месть и видела только мучительную смерть для того, кого ненавидела. Подобно ее мыслям, небо покрылось плотными облаками, закрывшими солнце, и тень наползла на собеседниц. Когда она коснулась их, еще более темная тень окутала их мысли о том, что беспокоило их больше, чем устозоу. Так было всегда: свет дня сменялся темнотой ночи. Их город света всегда скрывала тьма, когда они думали о том, что видели сейчас внизу.

Цепочка ийлан, связанных за руки, медленно двигалась по улице. Первая из них посмотрела вокруг, потом вперед, и вдруг ее взгляд обратился без всякой причины к двум фигурам наверху. Расстояние было не таким большим, чтобы их нельзя было узнать, узнать Вайнти. Ее рука быстро шевельнулась в жесте узнавания, и она прошла мимо.

– Она из моей эфенбуру, – горько сказала Вайнти. – Это тяжесть, которую я никогда не смогу сбросить.

– Это не твоя вина, – сказала Малсас. – Дочери Смерти есть и в моей эфенбуру. Эта болезнь гложет всех нас.

– Но болезнь эту можно лечить. Однако я не смею больше говорить об этом сейчас: нас могут подслушать. Правда, я не теряю надежды на выздоровление.

– Ты для меня первая во всех делах, – сказала Малсас. – Сделай это, вылечи болезнь, и не будет никого выше тебя.

Энги не собиралась признавать эфензеле, жест получился у нее сам собой, и, уже делая его, она поняла свою ошибку. Вайнти никогда не была довольна этим, но сейчас в присутствии Эйстаи могла воспринять это как оскорбление, а Энги совсем не хотела этого.

Цепочка остановилась перед запертыми воротами, ожидая, когда их откроют и впустят. Впустят в тюрьму, но для всех их это было свободой. Здесь они были свободны, здесь они могли верить в правду и, что гораздо важнее, говорить о ней.

Будучи с другими Дочерьми Жизни, Энги не чувствовала себя связанной обещанием не говорить с ийланами о своей вере – все они здесь имели одни убеждения. Когда Инегбан пришел в Альпесак, вместе с ними пришли и верующие. Их было так много, что пришлось устроить эту тюрьму, обнести ее стенами и снабдить охраной, чтобы не позволить распространиться интеллектуальному яду. Правителей не интересовало, о чем они там говорили, за стенами тюрьмы, но только до тех пор, пока эти изменники оставались за этими стенами.