Запад Эдема - Страница 51

В темноте ийланы становились вялыми и засыпали. Только один или два из них бодрствовали все время. Однажды Керрик попытался заговорить с ийланом на руле, но тот не ответил: все его внимание было сосредоточено на компасе.

Керрик спал, когда шторм кончился и волнения на море улеглись. Он проснулся от холода – сверху задувал хододный ветер.

Ийланы суетились, натятвая плащи, но ему воздух и лучи света доставили удовольствие. Он дергал за свой поводок до тех пор, пока медпительная Инлену не проснулась, а потом потянул ее в отверстие, ведущее наружу. Он быстро поднялся по морщинистой спине урукето и остановился рядом с Эрефнаис, которая стояла там, плотно закутавшись в большой плащ. Индену стояла ниже, так далеко, как позволял ее поводок. Керрик крепко ухватился за край и посмотрел вниз, в зеленые волны, катившиеся к ним и пенившиеся у спины урукето, смеясь, когда соленые брызги попадали ему в лицо. Это было великолепно. Лучи солнца, пробиваясь сквозь облака, освещали бескрайнее море, которое тянулось до горизонта во все стороны. Дрожавший от холода Керрик обхватил себя руками, но не хотел уходить. Эрефнаис повернулась, увидела его и восхитилась его эмоциями.

– Тебе холодно. Пойди вниз и возьми плащ.

– Нет, мне это нравится. Я понимаю теперь, почему ты пересекаешь океан на урукето. Ничто не может сравниться с этим.

Эрефнаис была довольна.

– Очень немногие испытывают эти чувства. Если у меня отнять море, я буду чувствовать себя странно. – СТРАННОСТЬ подразумевала несчастье, отчаяние и, может, даже смерть.

Прямо по курсу перед урукето носились морские птицы, и Эрефнаис указала в этом направлении.

– Сейчас мы недалеко от земли. Видишь, там у самого горизонта видна темная линия? Это берег Энтобана.

– Я слышал это название, но никогда не понимал его значения.

– Это огромный континент, настолько большой, что никто не обогнул его с юга. Это дом ийлан, где один город сменяется полями другого города.

– Это и есть цель нашего путешествия?

Эрефнаис подтвердила.

– Да, на северном берегу. Сначала нужно миновать проход, называемый Генагли, и войти в теплые воды Алканала, на берегах которого расположен Ингебан.

Когда она говорила это, в ее глазах смешались радость и боль.

– Сейчас в середине лета, можно быть довольным, но прошлая зима была худшей за всю историю города. Урожай погиб, животные тоже. Звери с севера приходили стадами. А однажды, правда недолго, из облаков сыпалась твердая вода, и земля была вокруг белой, пока она не растаяла.

Твердая вода! Смысл был ясен, но что это такое? Керрик уже хотел попросить объяснений, но тут перед его глазами возникли покрытые снегом горы. Правда, видение это сопровождалось угрызениями совести и страхом. Он потер глаза, потом посмотрел на море и отогнал воспоминание прочь. Что бы это ни было, понимания оно не принесло.

– Мне холодно, – сказал Керрик полуправду-полуложь, я, пожалуй, вернусь внутрь.

Однажды утром он проснулся от теплого воздуха и солнечных лучей, лившихся через открытый плавник. Он быстро поднялся и присоединился к Вайнти и Этдирг, которые уже стояли там. Их внешний вид вызвал у него удивление, но поскольку они ничего не говорили об этом, он тоже промолчал:

Вайнти не любила вопросов. Краешком глаза он посмотрел на нее. Ее лоб и углы мощных челюстей были окрашены в красный цвет и украшены мелкими завитками. У Этдирг на лице не было краски, но вокруг ее рук обвивались черные ветви, заканчивающиеся листьями на тыльной стороне ладоней.

Керрик никогда прежде не видел, чтобы ийланы украшали себя подобным образом, но постарался сдержать свое любопытство и стал смотреть на берег. Его линия быстро приближалась, зеленые лесистые холмы четко виднелись над голубым морем.

– Инегбан, – сказала Этдирг, вложив в это слово все свои чувства.

Покрытые травой поля чередовались с лесами, по ним бродили темные фигуры пасущихся животных. Когда миновали последний выступ суши, открылась величественная гавань.

На ее берегу и раскинулся Инегбан.

Керрик, считавший Альпесак великолепным, увидел теперь настоящий город и выражением своих чувств доставил удовольствие Вайнти и Этдирг.

– Когда-нибудь Альпесак будет таким же, – сказала Вайнти, – хотя и не при нашей жизни, ведь Инегбан растет с начала начал.

– Альпесак будет лучше, – со спокойной уверенностью сказала Этдирг. – Ты сделаешь его таким, Вайнти.

Вайнти не ответила и не стала отрицать этого.

Когда урукето вошел во внутреннюю гавань, Эрефнаис поднялась на вершину плавника, затем отдала вниз какую-то команду. Огромное существо замедлило ход и остановилось, покачиваясь на чистой воде. Пара энтисенатов плыла впереди, потом резко повернула назад, достигнув плавучего заграждения из огромных бревен. Им не хотелось даже слегка касаться жалящих щупалец медуз, подвешенных к бревнам. Энтисенаты носились взад и вперед, жаждущие, чтобы преграда открылась и они смогли бы достичь долгожданной награды – пищи.

Они должны были оставаться в гавани, пока урукето не двинется обратно. Еще не до конца обученные, они плохо выполняли приказы и уже едва сдерживались, когда заграждение открылось. Энтисенаты бросились в гавань, урукето не спеша последовал за ними.

Керрик молча наблюдал за всем этим. Площадь пристани была большой, и всю ее заполняли ийланы, ждущие их прибытия. Вдали поднимались стволы древних деревьев, и их ветки и листья высоко вверху, казалось, касаются неба. Дорожки, ведущие от пристани в город, были такими широкими, что по ним мог двигаться урукуб. Ийланы, толпившиеся на берегу, расступились, пропуская мимо небольшую процессию, во главе которой четыре фарги несли конструкцию из гнутого дерева, завешанную цветными тканями. Ее назначение стало ясно, когда фарги осторожно опустили ее на землю и сели вокруг нее на корточках. Чья-то рука изнутри отдернула ткань, и ийлан с раскрашенным золотой краской лицом ступил на землю. Вайнти сразу же узнала его.